[indent] ей бы стоило помнить это до прерывистых телефонных гудков на той стороне линии, голосе его затихшем, по которому скучаешь больше, чем готова себе признать на трезвую голову, что это никогда не заканчивается хорошо - разве что в дешевых романтических комедиях, которые смотришь с улыбкой даже в свои семнадцать, потому что так не бывает; потому что твоя собственная жизнь чертова драма, помноженная на подростковый максимализм и разбитое в дребезги сердце о которое изрезала все пальцы в попытке собрать все что осталось. не сложить даже чертову вечность.

[indent] ей бы помнить, что из этого никогда не выходило что-то стоящее под лукавую улыбку бармена, который знает в лицо, он живет ниже по улице, обещает вызвать тебе такси, когда поймет, что с тебя достаточно [благославение и проклятие маленьких городков, каждый знает друг друга. хотя бы заочно и в лицо] и наливает по документам, которые еще вчера старшеклассники делали на стареньком принтере у кого-то дома. потому что ты - милли бёрнелл, официально, чертов магнит для неприятностей. потому что ты все еще улыбаешься, думая о том, что старое платье сестры, которое та перестала носить пару лет назад и темный макияж творят чудеса, точнее из семнадцатилетки ту, которой не ставят печать на запястье - без алкоголя.

[indent] и тебя уже  не останавливают слова кэти, где все это, совершенно дрянная задумка, в которой совершенно нет желания учавствовать [но прикрыть выходку ночевкой - святое дело], там где после матери еще не успевают стихнуть шаги в коридоре, потому что ранчо нельзя оставлять надолго без присмотра и ты обещаешь приехать хотя бы на пару дней, перед началом учебы, а старшая сестра оставляет в  городской квартире записку, что переедет на какое-то время в замок, хочется набрать лайю и задать единственный вопрос - румыния ничему не научила? свои собственные уроки милли скрывает от посторонних глаз, бинтуя окровавленные пальцы, где чертово чувство дежавю, что зудит на коже аллергией и слезами скапливающимися в уголках глаз, - не помогают и антигистаминные - проклятое обострение, когда на глаза попадается совместная фотография, а единственное, что остается четким, в приходящих мыслях - забыть к чертям, стереть из прошлого и воспоминаний, словно и не было, хотя бы с карты памяти стереть; убрать с заставки удается под аккомпонимент дрожащих пальцев по экрану - уже п о б е д а. пусть и маленькая.

[indent] ей бы вспомнить немного раньше, что совершенно отвратительно переносит все, что крепче кефира, вот, только, в голове мысль бьется и пульсирет под биты музыкальные, тела на танцполе заходящиеся в припадке алкогольном, что после второго бокала кажется танцем, к которому пока нет никакого желания присоединяться, - забыть. на сегодня, на завтра, идеально бы навсегда. потому что родной лэтсвилл слишком тихий и привычный, в нем не место случайному знакомству, чувству вспыхнувшему внезапно, что потушили неумело, милли никогда не была сильна в туристических премудростях, да и в походы ходила от силы пару раз, предпочитая сидя у костра слушать струнный переборы, попытки жалкие, у старшеклассников сыграть хоть что-то серьезнее трех аккордов, которые знает даже она.

[indent] и ей бы уж точно держать в голове, зазубрить, как некогда французский алфавит, что  она не главная героиня этой дуратской романтичечкой коммедии, так, скорее проходной персонаж - незначительная фигура, когда с третьим бокалом приходит осознание не поставленной точки там, где отношения оборваны как туго натянутые гитарные струны - устала бинтовать исполосанные пальцы. это просто не может окончится чем-то хорошим.

[indent] в голове бьется мысль, которую старается не заметить - глупая, что же ты делаешь?

[indent] где длинный гудок отдается под ребрами тугим комом волнения, дрожи, что по костям тянущим битом проносится или это всего лишь новый трек на танцполе, что вводит танцующих в новый виток состояния эйфории и полнейшего безумия, в ее туманном подсознании мыслью не задерживаюшейся, что глупость делает совершенно несоразмерную ее опьянению. вот, только, отступать не намерена там, где между ними распростерся бескрайний и глубокий океан, мириады слов, которые так не удалось сказать, хотя бы попращаться. будь она в других обстоятельствах, милли не была бы уверена возмет ли он  трубку,  алкоголь по венам качает неразбавленную уверенность, что комом отчаяния встает в горле. она заранее готовится встретить автоответчик, по памяти набирая чужой номер - не везет, голос по ту сторону телефонной трубки живой.

[indent] - знаешь, я не сказала тебе этого, а стоило бы, - голос ее потерянным эхом в громкой музыке отдается. - несмотря на твои красивые и совершенно бесстыжие глаза и тот факт, что ты последняя сволочь.

[indent] с губ срывается смешок непрошенный, на уровне загнувшейся у корня истрики, она пряди волнистые с лийа убирает, считая, что это поможет точнее сформулировать ускользающую сквозь пальцы мысль, такое она точно не смела бы сказать в лицо, хотя, думала за мгновение до громкого хлопка дверью, ведомая вскипающей яростью, помноженной на боль, изнутри разрывающую, на ступенях пересчитанных, пути из квартиры его, слезы свои по щекам растирая, лишь бы не видел никто ее слабости. - я бы многое отдала за то, чтобы ты оказался сейчас в этом богом забытом клубе в нашем чертовом городке. знаешь, я бы даже забыла все, что ты мне тогда сказал, и хотела бы показать любимые места.

[indent] пальцы ее тонкие замирают в мгновение до сброшенного звонка, так и не выслушав возможного ответа, где ее совсем не четкое - я по тебе скучаю. тонет в зарождающемся чувстве сожаления о содеянном.

[indent] бармен смотрит на нее взглядом знакомым, словно знает наверняка, что творится в ее голове - сколько таких форменных идиоток он повидал? милли бёрнелл, определенно не хочет знать ответ.

[indent] пальцы ее тонкие цепляются за бока стеклянные, где на дне бокала все еще плещется яркая жидкость коктейля, чье название этим вечером ей уже не припомнить. если быть честной, потому что не запоминала вовсе, находя пальцем первое, что хоть чуть-чуть казалось интересным.

[indent] ей бы в этом момент вспомнить в румынии хорошо заученное, что стоит быть осторожней со своими желаниями.