[icon]https://i.ibb.co/yX9DPpx/tenor.gif[/icon]
[indent] камень холодный, бездушный, неживой - совершенно точно, вот только лайе кажется, что он дышит, своей собственной жизнью живет, пускает ее, гостью чужестранку, с неохотой и какой-то опаской, словно бы боится повторять уже совершенную когда-то ошибку.

[indent] он охраняет тайны своего владельца бережно, будто верный сторожевой пес, за тяжелыми воротами и глубоким рвом, острыми кольями - пережитком тяжелого осадного прошлого, проницательным взглядом светлых глаз дворецкого, над которым колдует время. у лайи внутри сворачивается беспокойство помноженное на тонкую хмурую морщинку между бровей, глухим тоном учтивого голоса, как пожелает господин.

[indent] каменным драконом около главного входа, словно вовек замерший охранник, живой и молчаливо наблюдающий за каждым движением, напоминающим, в чей же дом ступает нога гостя незваного. дракул.

[indent] [мало кто из ныне живущих может похвастаться подобным везением. вот, только, от такой удачи у самой лайи дрожь по позвонкам бежит. картины, что еще вчера казались благословением становятся грузом непосильным, который тянет вниз.  лайя не боится погружаться.]

[indent]  [indent] лайю не покидает чувство, что ей здесь совершенно не место.
[indent]  [indent]  [indent] она здесь чужая.

[indent] она чувствует себя здесь воровкой, что покушается на что-то потаенное, что замок пытался скрыть веками. вот, только, удержаться не может, ей хочется окунуться в это воспоминание. взглядом чужих светлых глаз, что не отпускают ни на мгновение, словно она, лайя, - самое интересное в этом месте; именно так сама девушка рассматривает все, что ее окружает.

[indent]  [indent] она дышит этой стариной.
[indent]  [indent] она дышит этой тайной. задыхается.

[indent] эта тайна, которая не даст ей уснуть поздней ночью, словно лайя способна это сделать в подобном месте [сама девушка уверена, что еще долго будет привыкать к просторным комнатам и бесконечным лабиринтам холодных коридоров]. камень  шершавый, лайя ладонью к стене прикасается, старается почувствовать за серой поверхностью бьющееся древнее сердце.

[indent] жизнь не спрятать даже за дорогими гобеленами и тканями, она чувствует как под ними бьется жизнь, а возможно это лишь морок навеянный забитым проголким запахом догорающих свечей, чье пламя танцует на стенах. заставляет кружиться голову.

[indent] лайе мерещится звон украшений в волосах, что путаются в темных прядях, причудливо блестят среди бликов многочисленных свечей, слепят. холодные объятия шелка, что совершенно не греют. чуждые горячие касания,  незнакомые, но оттого не менее желанные. она кожей, буквально, чувствует эту скрытую потребность.

[indent] в ушах звучит мелодия причудливая, плавный перезвон струн, что утягивает в свои объятия, блудную и давно искомую дочь. лайя чувствует, что упускает нечто важное, воспоминание, которое не ухватить, не получается, словно горячий песок сквозь пальцы просачивается. оставляет после себя ожоги чувствительные.

[indent] воспоминание отдает приторной горечью на языке, шумными разговорами и смехом, что когда-то звучал в этих коридорах, давно погрузившихся в молчаливую тишину, бережно охраняя каждое подаренное ему воспоминание; жизнь, которую проживали здесь его прежние хозяева. каждую трагедию, которую видели эти стены - лайя готова была поспорить, что таких эти стены видели слишком много.

[indent] лайя пальцами вплетается в крупные петли шерстяной накидки, словно ото сна крепкого просыпается. вздрагивает от голоса тихого, что расползается  по воздуху, забирается в каждую трещину, заполняет с собой все ее окружающее.

[indent] словно и без этого большинство мыслей ее не возвращается к таинственному хозяину замка дракулы. голос его проникает под кожу, растекается по венам и артериям дрожью, которую совершенно не удается скрыть ни теплой кофтой, ни копной каштановых волос, что рассыпаются по плечам скрывая лицо.

[indent]  [indent]  [indent] ч т о   в а м   и з в е с т н о ?

[indent] лайя взгляд свой не спешит направлять на хозяина, росчерком из-за полуопущенных ресниц. губы свои поджимает, глаза отводит в сторону окна, через которое пробиваются последние лучи солнца - картина захватывающая дух. бернелл на кончиках пальцев чувствует эту не угасающую потребность запечатлеть картину. которая кажется до боли между ребер и сбитого дыхания знакомой и незнакомой одновременно; просто потому что не могла она ее видеть когда-то, именно этим одергивает себя бернелл, заламывая тонкие пальцы в попытках придумать, что же ответить владу.

[indent] - не уверена, что смогу чем-то удивить вас, податливого на древние артефакты и истории - голос ее тихими переливами теряется в неуверенности. ее необъяснимом нежелании раскрывать свою маленькую тайну, что появилась в тот момент, когда она первый раз коснулась вожделенных картин. белеющими следами извести, что когда-то, совсем недавно, скрыли серые глаза сына султана, на кончиках пальцев.

[indent] - вам скорее всего известно, что влад дракула в подростковом возрасте был пленником османской империи, - голос ее тихий запинается, растягивает слово пленник, словно это что-то чуждое для нее, неправдоподобное, слишком натянутое. вот, только, воспоминания ее, хотя, конечно же, не ее, навязанное незнакомое, даже если в отражении зеркала на нее смотрят такие же карие глаза подведенные черным - говорят именно об этом.

[indent] даже если племяннице султановой возмутиться хочется, оспорить столь нелепое обвинение, ведь дядюшка был великодушен к каждому, кто попадал в его владения в эдирне по причине войн на их собственных территориях; даже если этим кем-то издавна были дети, а значит наследники, правящих династий.

[indent] - именно после того, как дракула вернулся домой, а это было в сорок восьмом, очевидцы говорили о колоссальных изменениях в характере.

[indent] лале помнит острый взгляд светлых глаз, точно таких же, которые смотрят сейчас на лайю. вот, только, она не лале, как бы не была на нее похожа.

[indent] - вот, только, я думаю, эти исторические факты вам известны и без меня, - губы ее в улыбку хитрую складываются, она взгляд глаз своих направляет на хозяина дома, в попытке неловкой скрыть ее потаенное, что навек будет забыто в стенах каменного исполина. по крайней мере бернелл надеется, что и ее маленькую тайну ложь замок сохранит нераскрытой.

[indent] - вы говорили, что дом принадлежал вашему роду - она фразы растягивает, взглядом карим цепляется за каждую возможную эмоцию, старается рассмотреть, хоть подсознательно осознает - совершенно бесполезно. на каком-то интуитивном уровне, мыслью совершенно не своей - никогда не удавалось. - картины как-то были связаны с родом дракулы?

[indent] она знает наверняка, что единственная персона с которой былы связаны картины - племянница султана османского. та самая, чьи глаза смотрят на нее каждое утро из зеркала. та самая, что когда-то улыбалась наследнику валашского престола.

[indent]  [indent]  [indent] точно так же, как сейчас лайя улыбается владу.

[indent]  [indent] она помнит мгновение до -
[indent] сладкое, щемящее почти что счастливое.

[indent] что нервной дрожью за пальцы ее тонкие цепляется, путается в шелках платья ее, да перезвоне украшений в волосах вплетенных - тикой  еще шехзаде хасаном на помолвку несостоявшуюся подаренной. слепящим светом солнца валашского, утра холодного - земли не чета турецким, здесь в плащ походный кутаться приходится, что совершенно не умаляет предвкушения от встречи под сердцем лелеемой.

[indent] мгновение до - отдает стуком дверей распахнутых, словно не в замке чужого правителя, а в собственных палатах находится. приказы султана молчаливы и исполняются охраной его незамедлительною

[indent] она думает, что ничто не исправит кузена ее венценосного, что даже на землях чужих умудряется строить из себя правителя мира всего, которому обязаны кланяться; вот, только, в одеждах его золотой нитью на солнце отливающих он не вписывается в картину владений им осматриваемых.

[indent] за мгновение до вспышки болезненной, что на миг заставляет зажмуриться от вскользь увиденного. лале думает, что и она в шелках турецких совершенно не к месту - словно заморская диковина, картинка чуждая, чужеродная.

[indent]  [indent] еще ни разу она не была так права -
[indent]  [indent] она здесь лишняя.

[indent] взгляд ее глаз впивается в спину мехмеда, когда в голове начинает складываться картинка ее нахождения ее в землях валашских.
болезненный удар наотмашь, что снова приняла не опуская головы - гордо. сколько таких лале вынесла за последние года//не сосчитать.

[indent] она воздухом плотным давится, чувствуя как под ребрами оседает отчаяние. боль по венам и артериям растекается ничем не разбавленная, ей голову отвернуть хочется - не глядеть более. лале глаза свои темные жмурит, буквально кожей чувствует как улыбка брата двоюродного по губам его растекается, в воздухе повисает ежеминутно здесь не высказанным - смотри, лале-хатун, я же тебе говорил - шепот его в уши забивается, перезвоном украшений в волосах заплетенных, когда отмахнуться от воспоминаний навязчивых пытается, головой встряхнув, волосы свои темные по плечам хрупким рассыпая.

[indent] лале бы перестать верить в сказки, что рассказывала наставница густыми турецкими  ночами, когда сон не хотел забирать в свои объятия, а жизнь еще казалась беззаботной и светлой, петляя с улыбкой среди тропинок сада султанова, в эдирне; оставалась лишь шепотом ветра в травах высоких, за воротами дворца, оставляя на коже солнцем распаленной, горький запах, который вдыхала утыкаясь в шею чужую. в объятиях тонула.

[indent] где признания так и не были высказаны, первая любовь пылкая, как костры ночные сигнальные, которые зажигались по всему лагерю турецкому, опаляли кожу, да искры в небо звездное отправляли. сможешь ли ты любить меня всегда? окрыляя надеждой на их возможное светлое будущее, иллюзорное, что растает дымкой на рассвете, которое, знаешь наверняка - не сбудется. потому что слишком многим обязана дяде своему венценосному; потому что долг перед землями своими выше, чем глаза озера светлые, в которые когда-то ухнула - выплыть не пытаясь.

[indent]  [indent] теперь все это кажется было в жизни другой.
[indent]  [indent]  [indent] счастливой.

[indent] лале чувствует как изнутри ломается, рассыпается словно замок из песка на сильном ветру, том самом, что встретил турецкий отряд, что сопровождал султана из лагеря на границах в замок князя валашского - влада.

[indent] и ей даже кажется, что непогода - знак слишком явный, не место ей здесь; ей лошадь прочь гнать хочется, к лагерю, к говору турецкому, тихим перешептываниям служанок ее сопровождающих, - хоть никогда не была излишне суеверной, в конце концов, ей ли быть - причитаний хватает и от шихи-хатун, что собирала в дорогу дальнюю. где тихим перезвоном голоса взволнованного, где это видано, молодую деву да в поход долгий, на земли чужие, почти вражеские. а самой лале вдохнуть поглубже хочется, бросить по детски наивное, обидное, что не могут быть земли, что дороги сердцу влада быть для нее чуждыми, пугающими, враждебными.

[indent]  [indent]  [indent] могут.

[indent] она улыбку горькую по губам растягивает, словно кисточкой с краской по грубому полотну, что оставила спрятанным в заброшенном доме матери султановой - хюмы-хатун. таких полотен у нее не одно, с них глаза до боли знакомые - родные. наказание, за вольность подобную - казнь смертная, что давно уже не пугает своими объятиями.

[indent] пугают взгляды на них направленные,  приближенные и советники, коих пересчитать по пальцам, что замолкают со стуком дверей отворенных по приказу султанову; тишина точно такая же как когда-то стояла в тюрбе шехзаде хасана - мертвенная. пока мехмед разводит руками в стороны, словно владения свои рассматривая, тихим шепотом, еле слышным ей - из всех земель мне принадлежащих - эти самые отвратные. голос его под своды помещения каменного возносятся.

- влад, друг мой, - она губы кривит свои в отвращении, где взгляд ее карий скользит по лицу князя валашского, что так же знает цену дружбы султановой, что шрамами застарелыми на теле его под одеждами дорогими спрятаны.

[indent] волей эгоистичной - первый указ султана мехмеда второго, запретить детям вассалов обучаться в школе вместе с османами- как следствие ее неповиновения, пальцами тонкими горящими от отвратного прикосновения прикосновения. она до сих помнит, как сводила следы синие с запястья, от хватки жесткой - словно вчера это было.

-не могли не засвидетельствовать воочию твое величие, и исполнение моих указаний, - камнем в сторону власти кинутым, еще одним напоминанием о том, что влад здесь всего лишь потому, что этого хочет мехмед, временно. потому что замена она найдется;

[indent]  [indent]  [indent] раду.
[indent]  [indent] имя отдает болью под сердцем, мысленным - не уберегла. хоть и не была обязана.

[indent] лале больше не смотрит с сестринской заботой на мальчишку, что так сильно напоминал когда-то старшего брата. потому что у спутника султана глаза светлые, холодные, не чета брату; голос у девушки все чаще на ноты тихие, угрожающие срывается, где - знай свое место - совершенно не свойственное ей когда-то. потому что и без постоянного напоминания - слишком многое рассказал когда-то юный раду о брате своем старшем и племяннице султановой, что когда-то объятия свои заботливые открывала для него.

[indent] голос брата двоюродного льется речью отравленной, когда губы растягиваются в улыбку на угол - лале страшно становится, потому что знает блеск этот глаз черных, где каждый мимолетно брошенный на нее взгляд - удар наотмаш. - и конечно же поздравить с женитьбой.

[indent] в голове голос кузена разливается тихими нотками - смотри, смотри, смотри дорогая кузина, вот она цена твое преданности рабу османскому. лале взгляд свой карий, темнеющий, словно самые глубокие колодца, с черт сердцу дорогих не сводит - не осуждает// врет себе, давит боль, что изнутри пламенеет растекается - говорит, что счастлива, если он счастлив.

[indent]  [indent]  [indent] топит каждое дорогое сердцу воспоминание.
[indent]  [indent] себя, своими же руками, топит.

- прими мои поздравления, князь - она имен не произносит, голосу своему не доверяя. слишком много чужих глаз у их встречи, о которой когда-то грезила душными турецкими ночами. сможешь ли ты любить меня всегда?//у их "всегда" - срок короткий.

[indent]  [indent] лале пора перестать верить в сказки со счастливым финалом.

[nick]Ginny Weasley[/nick][status]еще одна уизли[/status][icon]https://i2.imageban.ru/out/2020/04/03/d5bfb510cb3f23a685d805184ee1dfab.png[/icon][sign]варьете[/sign][lz]<a class="lzname">джинни уизли-поттер</a><div class="fandom">THE WIZARDING WORLD</div><div class="info">идет война идет война неравная да будет смерть всезвучна и полна</div>[/lz][indent] если бы они были обычной британской семьей, коих исчистяется не одним десятком тысяч, то ее бы родители, непременно, посоветовали посетить семейного психолога, джинни прожившая в браке не один год, имея трех детей, и слишком долго привыкавшая к маггловским устоям, поправила бы, здесь не справился бы даже психиатр. в этот момент ей казалось, что гермиона могла ей гордиться, потому что подруга так легко апеллирует маггловскими терминами - не путаясь в значениях. но, конечно же, бывшая грейнджер ничего о сложившейся ситуации не знала. пока что - поправляла себя бывшая уизли.

[indent] вот только они не были обычной британской семьей - они треклятые герои войны, хотя, правильней сказать, ее муж - гарри поттер - герой. в голове на разный лад звучит - гарри поттер? тот самый поттер, что остановил темного лорда? и драккл его задери, да тот самый идеальный и всеми любимый народный герой. в голове шумит, и где-то на задворках сознания приходит мысль, что ей не стоило больше пить, и второй бокал вина был лишним; только, от действительности противно вяжет на языке, тошно. словно, снова, в норе, и так неосторожно схватила очередное изобретение близнецов - блевательный батончик. поздний вечер в небольшом пабе - не расслабляет, как и осознание, что возвращаться в ненавистный дом на площади гримо все же придется. джинни уизли - не знает, когда все покатилось по наклонной, даже если ее об этом спросить.

[indent] возможно, это было с самого начала, стоило только получше присмотреться, увидеть за красивыми словами и жестами, такими не свойственными для гарри - правду. ту самую, гниющую. молли уизли, конечно же слушать девушку не хотела, изначально списывая все на беременность и скорую свадьбу, потом заверяла, что им просто нужно постараться пожить для себя и узнать друг друга получше, - джинни скупо улыбалась матери и больше не смела заикаться о том, что ей кажется, что все это не взаправду. наигранно.

[indent] сомнения, что рождались в голове стоило завять последнему букету, что был подарен гостями на свадьбе - с каждым годом не давали спокойно уснуть. а, возможно, дело было в снующем по дому кикимере, под чьими худющими ногами скрипели старые половицы, а сам домовик имел треклятую привычку переговариваться с портретом своей дражайшей хозяйки, что имела одну милейшую особенность - сыпать отборнейшими проклятиями в новых хозяев дома.

[indent] и, если, изначально джинни старалась спорить или грозить сжеть чертов портрет, вместе с обветшалой рамой, в коей он крепился - спустя годы, даже эти угрозы мадам блэк казались столь же пустыми, как и для самой джинни. гарри наотрез отказывался что-то менять в особняке на площади гримо, джинни старалась каждое лето подолгу гостить с детьми у уизли - потому что головы домовиков висящие в коридоре - последнее, что хотелось бы показывать детям, но даже и этот пережиток прошлого был не самым страшным. пугающим всегда оставалось осознание, что дом, как призрак прошлого его хозяев, хранил в себе, словно, отпечаток присутствия сириуса блэка. меньше всего самой джинни хотелось жить в доме с призраками прошлого, даже если они были когда-то дороги.

[indent] джиневра уизли-поттер - не знает, когда же все это дошло до черты не возврата, той, за которой была пустота и неизвестность, вот только даже она намного предпочтительней, чем семейная постель и совершенно дешевые попытки сделать вид, что спит, когда дверь в спальню скрипнет поздно ночью, потому что именно тогда гарри имел особенность возвращаться с аврората. окружение говорило, что они трудоголики, джинни неопределенно жала плечами, мысленно отмечая, что даже эта общая черта, что со временем приняла постоянный характер - многим предпочтительней, чем неловкий ужин на двоих, на кухне, когда темы заканчиваются после сухой сводки - как дела на работе? ловя себя на том, что не очень то интересно, но ужинать в молчании - еще хуже.

[indent] собирая старый чемодан, который давно клялась выкинуть как и многие другие вещи, что когда-то принесла из норы, джинни думала о том, что не всегда же все было так плохо; а порой, все вообще казалось ей одним большим предрассудком, ее вечным недовольством и не определением, чего же она хочет от этой жизни; когда задержавшись на очередных отборочных, с улыбкой влетала в особняк, искренне радуясь, что вернулась домой к мужу и детям - уставшая, с метлой за плечом и ворохом забавных историй. удобно устраивалась на полу около камина, опираясь на кресло и слушала детей, что наперебой рассказывали о том, как им было весело с отцом, что в кои-то веки отложил свою бумажную работу на неопределенный срок и посвятил время детям, а не преступникам магической британии. призракам пережитков послевоенного прошлого - их прошлого.

[indent] "их прошлое" - чуждое мыслям обобщение, где сейчас остается что-то обособленное, личное, только его и только ее. не перестающие греметь в шкафах скелеты лелеемых ими тайн, не затихают и на мгновение, девушки вдыхает затхлый воздух, отдавая последнее распоряжение кикимеру, предупредить хозяина, что после школы дети поживут в норе, до момента, пока джинни найдет подходящий дом. внизу хлопает входная дверь и за звенящей тишиной осознания, где первой мыслью, обреченное - хотела уйти тихо, прорывается - возможно, так оно будет и лучше.

я никогда [не] понимала идеи ада — ну то есть — все эти пытки, круги, черти и прочая лабуда.
ад — это когда тебе уже [ничего не надо], когда любое "потом" равняется "никогда".

[indent] это кажется сводит с ума, лишает последних, собранных с трудом, крох самообладания, когда за тобой закрываются двери купе, а теплый карий взгляд забини, словно насмехаясь: а ты чего ожидала, паркинсон? она обреченно выдыхает, расправляя собственные плечи, стараясь хоть немного облегчить ощущение непосильного груза, что тянет, вслушиваясь в мерный ритм гудения красного паровоза. того самого, что еще каких-то семь лет назад вызывал если не детский восторг, то хотя бы стойкое ощущение перемен.

[indent] сейчас - ничего, кроме привкуса отчаяния, на языке, и предупреждения нынешнего декана факультета слизерин, что в этом году просто не будет. старик слагги приторно улыбается каждому представителю факультета, что решил вернуться на свой восьмой год обучения в школу чародейства и волшебства, но уже не зовет на собрания клуба.

[indent] в этой истории теперь новые ориентиры и новые герои, а слагхорн всегда умел выбираться из самых темных и грязных дыр, с выгодой для себя - поразительное умение. панси паркинсон  на своей шкуре ощущает вязкую приторную благосклонность нынешней власти, что зловонной жижей покрывает ее кожу - не отмыться. больше у панси нет привычки вскрывать письма без проверки на содержимое, следы от давно заживших ожогов, на ладонях - слишком свежее напоминание.

[indent] это, действительно, может свести с ума. когда она темноволосой тенью проходит по слизеринским купе, чтобы в очередной раз предупредить об осторожности и просьбах не реагировать на многочисленные провокации, что начинаются еще на перроне.

[indent] дети, действительно, во многом более жестоки, нежели взрослые. немногочисленную группу старшекурсников слизеринцев не спасает даже одергивание старших; снисходительные взгляды взрослых волшебников за которыми прячется хорошо скрытое презрение, точно такое же как у их детей. просто у старших чуть больше такта.

[indent] панси паркинсон кривит накрашенные губы в усмешку и не смеет опускать плечи.

[indent] тихий гомон в вагонах зеленых с серебром успокаивает нервы, вялотекущие разговоры, словно специально, стараются обходить острые углы тем. она смотрит вокруг ловя взглядом светловолосую фигуру гринграс и карий взгляд забини, старые знакомые почти заставляют забыть о недостроенном крыле хогвартса, что было разрушено в мае и поредевших за битву старшекурсниках, и многочисленных родовых гнездах, что были разорены с политикой нынешней власти. раньше бы панси назвала это мародерством, нынче министерство называет это заслуженной мерой.

[indent] крики и гомон в коридоре не сразу привлекают ее внимание, в хогвартс-экспрессе всегда было слишком шумно,  учитывая гриффиндорское соседство, но игнорировать детские голоса - нет никакой возможности, когда панси хлопая дверью в купе, выходит в коридор.

[indent] - что здесь происходит? - голос ее срывающимися нотами повисает в гомоне коридора, когда в потасовке удается разглядеть зеленые галстуки второкурсников, в меньшинстве. шаг ее размеренный почти чеканный, отдается напряжением в теле, тихий вдох срывается с ее губ, переходя в недовольное ворчание, где-то между: я же говорила не нарываться и, снова, эти гриффиндорцы.

[indent] цепкий взор останавливается на ссадинах на лице детворы, а самой панси хочется взвыть от такого плебейского способа выяснения отношений, по маггловски, кулаками, но, кажется, взгляд зеленых глаз, что разве что не мечет молнии - все говорит за себя, когда поправляя мантии, второкурсники, спешат спрятаться за ее спиной. панси чувствует, как груз ответственности, снова, ложиться на ее плечи, заставляя стоять до последнего там, где дети ищут защиты - неоправданно ущемленные за ошибки старших. - мне повторить вопрос?

[indent] голос ее тихими ластящимися нотками растекается по притихшему коридору, обманчивая благосклонность там, где в голосе яда больше, чем у самой последней змеи; и если эти дети думают, что упрямый ненавидящий взгляд в ее сторону то, что остановит паркинсон на пути добычи справедливости, за развязанный конфликт - они ее не знают. дверь купе неподалеку с громким лязгом открывается, когда в коридор выходит еще одни участница - паркинсон готова рвать на себе волосы, держа на своем лице нейтрально безразличное выражение лица. почти скучающее - ну, конечно же, грейнджер!

[indent] в ее голосе оседают темные нотки неразбавленного презрения. - никогда не можешь остаться в стороне? панси паркинсон призывала всех слизеринцев, - не ввязываться в конфликты и потасовки, на правах старосты, особенно с гриффиндорцами, особенно с героями войны, но это выше ее собственных сил. - что-то ты поздно, а то могла бы застать момент, когда ученики твоего факультета идут на конфликт. как удачно, что мы еще не снимаем баллы с факультетов, иначе могли бы лишиться - не заработав.

она почти шипит, чувствует, как в венах бурлит неразбавленная злость, что не находит выхода с первых июньских дней и громких слушаний, по которым таскали каждого первого ее знакомого, кого-то не один раз. сама панси прекрасно помнит сгорбленную фигуру отца и холод министерских коридоров, когда мистер паркинсон уводил девушку все дальше, с этой железной хваткой на плече - паркинсон не опустит головы - это то, что очень быстро заучила летом одна тысяча девятьсот девяносто восьмого.

[nick]Rita Skeeter[/nick][status]змея с репутацией[/status][icon]https://i.imgur.com/NjnuFJH.gif[/icon][sign]из крови моей свернувшейся тебе оберег,
из рёбер моих сломанных тебе стены.[/sign][lz]<a class="lzname">рита скитер</a><div class="fandom">the wizarding world</div><div class="info">лгать, притворяться, недоговаривать - это мой хлеб. я журналистка, а не мать тереза, мне глубоко плевать на вас и ваши чувства, моя единственная забота - мои статьи на первых полосах.</div>[/lz]

ты говорил, что тьма прощает, но не сдержал ни слова из обещаний,
смерть по т в о и м  следам перешла в наш дом, что было дальше, помнится мне с трудом.

кровь и вино мешаются с красной кожей,
если в е р н е ш ь с я  с н о в а, я уничтожу все,
что горело в темных твоих глазах.

В ускользающей дымке сонного марева из которого совершенно не хотелось
выбираться, слишком тепло и уютно было в собственной постели, нечетко
проявлялись первые очертания окружения, совершенно незнакомого. Где в первые
мгновения, хотя, сказав как на духу, во вторые и третьи тоже, мысль была - украли.
Опоили [хоть и не пил в предыдущий вечер]. Увезли на другой край шара земного -
исполнились угрозы супостатов; только не вязалось это с теплым мерцанием свечей, в
комнате расставленных, шелком красным, коим ложе было устлано и дурманящим до
головокружения запахом благовоний.
Следующие мгновения хотелось громко крикнуть - голову с плеч всем причастным
[непричастным тоже и в общем-то всем, кто смел косо глянуть на султана нашего,
светоча и надежды земель басурманских] - потому что это звучало так по родному,
почти идеально вертелось на языке, оставляя после себя послевкусие всесильности,
где-то между мыслями о подносах со сладостями и кубке щербетом приторным
наполненном, перезвоне монет на палантинах наложниц, что скрывали меньшее из
возможного, пряча за тканями газовыми улыбки лукавые, под мотивы тягучие, что
струны глубоко в душе задевали, невольно.
И лишь легкий напев голоса чужого не позволял провалиться в такую сладостную
дымку, отдающую привкусом величия и чего-то давно забытого, что скребет по
сознания ржавеющей сталью сабли.
- Восточные сказки, зачем ты мне строишь глазки, - срывающе на фальцет тянулось
откуда-то сбоку, перемежаясь задорным хихиканьем и откровенным перевиранием
слов. И стоило только повернуть голову, чтобы встретиться с хитрым блеском карих
глаз, в которых горело предвкушение большого вечера, от которого веяло теплом огня
и удушливым запахом герани из распахнутых настеж окон.
- Давай я расскажу тебе сказку, султан? - голос Милли больше не кажется перезвоном
нот, а улыбка прячется за уголок губ, расправляя складки одеяния шелкового.
Султан кивает с подозрением, нехотя, но любопытство берет свое.
- Рассказывай, да смотри, чтоб сказка была интересной, - требует он.

Давным давно, что уже и не упомнить, когда точно, жил на свете султан, мудрый правитель, несмотря на свои года, и любимец народа [кто не согласен - ложи голову на плаху]. Всяк от мала до велика восхвалял правителя своего и радовался дню его рождения, как самому главному празднику в году. С разных уголков мира, стекались гости желанные с подарками диковинными, только не радовалось сердце золотое, печален был падишах, в самый важный день. Снедала его тоска и ничто не радовало глаз.

В то же время, спешил к нему ветрами попутными подгоняемый, друг старинный, братом некогда названный.&nbsp; Причаливая в порту с трюмом товарами заморскими набитым [появление сих товаров там - история умалчивает, но поговаривали, что брат у султана, да, да тот самый, что гроза морей - не чист на руку. Но слухи распускать только бабам положено], моряк поспешили во дворец, с подарком султана достойным, да историями лихими. Встречал его султан объятиями, да вином крепким. Давно не видел он друга своего.

Мой султан, - Раду немного склоняет голову в поклоне, затем протягивает ему откуда-то появившуюся коробку с подарком, обтянутую лентой. Сегодня твой день рождения и я хочу поздравить тебя с этим светлым праздником. Желаю тебе на самом деле простого - профессиональных успехов, реализации во всем и успехов в любом начинании, будь то развлечения, работа или личная жизнь.

Пусть в твоей жизни будет много ярких, счастливых моментов, пусть будут
верные друзья, которые поддержат в любой ситуации, - капитан позволяет себе дружески приобнять султана, хлопнув того по плечу.

- Расскажи же друг мой старинный, где бывал и что видел в своих путешествиях? - Мехмед улыбаясь лихо, спешит узнать последние новости из приключений друга.

Ах, если бы и ему довелось хотя бы раз пуститься в плаванье, не имея за собой великой цели, для себя - думает султан, внимательно слушает о чудище на краю морском, да девице прекрасной, что любое желание твое исполнит, главное знать, где ее искать.

В путь они пускаютмя скрываемые покровом ночи, серпом лунным за облаками спрятанным, ждет их дорога дальняя полня приключений и опасностей. Моря край - вотчина бога, что благоволит отчаянным, морякам и разбойникам, если кто знает о девице , что желание любое исполнит, то только он.

- Загадывай с осторожностью султан, а лучше трижды подумай, - тянет бог хаоса, отблеск в глазах разноцветных пряча лукавый.

[ПОЗДРАВЛЕНИЕ НОЭ]

- Но если уверен ты в своих желаниях, то помочь нам могут только в одном месте.
И вот уже втроем этот путь продолжается под солнцем слепящим да ветре попутном.

А пока Лео вел юного султана вдоль широких шумных улиц, слепяще белоснежных домов. И стражи. Стойте, стражи? Гвардейцы в темной матовой броне, так контрастирующей с яркими нарядами прохожих и светлыми зданиями — особенно выделялись, как и знак извивающейся, оскалившейся кобры, раскрывшей свой капюшон — символ правящего мага. Сложно
отказаться от такого приглашения.
Огромная зала для приемов была практически пуста, никакой стражи — только
странные колонны в виде змей, вызывающие своей реалистичностью ощущение
замерших огромных чудовищ.  У тронного же возвышения были двое — женщина с мягкой улыбкой, та самая, о которой легенды слагались далеко за пределами своей страны, что по слухам могла исполнить любое твое желание. [О чем султан мечтал в пути не легком так и не получилось придумать, друзьями окруженный, он собственно и вовсе подзабыл цель своего приключения] и огромный тигр, удобно устроивший голову на ее коленях.
— Мы приветствуем вас в Агробе, путники, — взгляд владычицы Лайи был хитрым,
как и взгляд брошенный на Раду. — В иной ситуации наш правитель казнил бы вас
бросив в яму со змеями, — величественный голос стал тише, превратившись почти в
бормотание, — или того хуже — оставил убираться в трофейном зале.
Тигр издал странный раскатистый звук напоминающий человеческий смешок. Раду
недовольно посмотрел на Ноэ, мол, во что ты нас втянул?
— Но в честь дня рождения всем даровано помилование. И даже более того — мы
вручим вам дары!
Тигр медленно поднялся на лапы, грациозно и степенно, с первым же шагом к гостям тот в единый миг обратился в человека.
Колдун в темном одеянии был контрастом свой супруги, опираясь на посох со змеем
он протянул ей с поклоном ладонь, помогая встать и наконец обратился к гостям сам:
- Мы с Лайей решили отойти от обычной манеры, того случая, когда много всего
желают, но оно не сбывается. Главное что случилось за год и сколько еще
может случится - и это только наш выбор, как, где и с кем (не смотри так,
никакой двусмысленности, ну честно, оно просто звучит с намеком на порнхаб).
Так за отличные выборы! За каждый твой год! /салютуют бокалами/.
Все улыбаются, разбирая бокалы с
вином, материализовавшиеся на подносе прямо в воздухе, словно невидимый слуга
неуловимо пронес их между гостями. Тут же разлетаются коробочки с рахат-лукумом,
пару кусочков сами опускаются прямо в руки Мехмеда.
Встреча с правителями Аграбы проходит удачно, на этот раз все живы, здоровы и даже
не заперты дома. Дорогие подарки сверкают под хрустальными колпаками. Магия,
таится в них сильная и опасная, но она воздает за должное, как и положено дарам.
- А что же султан? - Мехмед забывает от позднем вечере, музыке давно смолкшей, лишь ближе подсаживается подушку шелком обшитую обнимая. Милли улыбается, молчаливо заверяя, что с этого моента с правителем все будет только хорошо. Больше не одолеет его скука серая, и вспоминать приключение он будет с улыбкой, дома.
- Султан возвращается в свой дворец, без девицы прекрасной, что исполнит любое желание, но с осознанием, что все, когда либо желаемое им всегда было рядом. Стоило только протянуть руку. Долгое путешествие отдает в груди осознанием теплой и нерушимой дружбы, что зародилась и укрепилось в дороге.

Голос чужой смолкает в приятной полутьме догорающих свечей, запахов герани, что доносит слабый ночной ветерок через открытые окна. Улыбка не сходит с лица Милли, когда перекатывая пальцами виноград она заканчивает - тем самым великий Фатих доказал, что самое драгоценное всегда близко, в пределах досягаемости - стоит только позволить себе открыть глаза.

А я же спешу пожелать своему Фатиху любви. Самой светлой и искренней, что зажигает фонарики на дне глаз и расплывается на губах улыбкой. Любви окружающих людей, семьи, друзей, чтобы твой мир искрился от прекрасного чувства и не был омрачен серьезными невзгодами; чтобы в любой ситуации рядом было плечо о которое можно опереться, и дальше идти намеченным путем. Чтобы в тебе всегда была эта несокрушимая уверенность в том, что ты сможешь все, потому что это действительно так - ты невероятно талантливый человечек. Я крепко тебя обнимаю и желаю самых невероятных дней в твоей жизни, что с каждым годом пусть становятся все более захватывающим приключением.