судорожно вдыхает спертый воздух помещения, где дурман от дорогих сигарет смешан с  парфюмом, въедается в волосы и кожу - не отмыть и за неделю - кружит голову, а сама рита старается дышать реже, чтобы не кружилась голова. она ведет тонким плечом, скрытым под тонкой вуалью, и скрещивает пальцы за спиной, сладко улыбаясь скрывающемуся в пестрой толпе лимусу, который бросает на свою молодую коллегу предупреждающий взгляд, который должен был означать: не делай глупостей, скитер, а то я тебя знаю. вот только ее мало кто знал наверняка.

проголкий запах множества свечей, что освещает залу, заставляет морщиться, осматривая большое помещение в поисках очередного страдальца на звание главного героя совершенно гнусной статейки. и совершенно не важно, сколько правды в таких статьях. ведь испокон века маги, как и магглы, требовали - хлеба и зрелищ, подобная аксиома не требовала доказательств.

рита грезила. вот только, грезы ее совершенно отличались от материнских, в которых она - самое удачное вложение в брак, которое миссис скитер может сделать, благодаря милой мордашке собственной дочери, что словно воровка пробралась на этот праздник жизни влиятельных и родовитых. хватка у нее, акулья - как-то с улыбкой говорит старой подруге женщина. она, рита, совершенно не званый гость, между прочим, на этом празднике жизни.  скитер морщит носик, сжимая ярко выкрашенные губы, только сама она этим самым вложением быть не желает. тушит окурок, совершенно обычной магловской сигареты, о туалетный столик в номере задрипанной гостиницы,  так напоминающей ей дырявый котел в лондоне, которую им выделила редакция пророка, чтобы не дай бог не превысить бюджет, и без того бьющий по бюджету, коммандировки на материк.  рита смотрит на финансовые отчеты и мило улыбается молодому мальчику на ресепшене, сверяя цены, что заливается безобразными красными пятнами смущения; она буквально слышит как шестеренки в ее голове вертятся, она знает в чьем кармане осядет большинство из выделенных им галлеонов, часть которых, она естественно, получит за молчание. бросая через плечо обманчиво ласковое, я же репортер, милый, у меня отродясь не было совести.

рита скитер грезит, чувствует как подрагивают тонкие пальцы в предвкушении, когда она проткнет тонким зеленым пером как можно больше раздутых репутаций. тянет на губы улыбку, силой железной воли, обнажая ряд зубов - скалиться. доброжелательности в этом жесте нет, вот только, кому какия разница, когда в глазах мерцают огоньки свечей, а милая блондинка восхваляет очередной прием на беглом французском, обещая шумные заголовки и обязательно оцененный по достоинству наряд супруги зам министра франции, о котором узнает каждая добропорядочная ведьмочка читающая ведьмополитен, самой рите он напоминает старую портьеру в доме двоюродной тетки, в старой доброй англии.

рите тошно в компании благочестивых леди, от которых за версту несет грязной ложью, которую они подкладывают под подушку каждый вечер, лелея свои мелочные секреты. от которых, порой, даже у нее встают волосы дыбом на тонкой шее, а руки леденеют там, где их собственные супруги кажутся лишь заигравшимися детьми. вот, только, сплетни - самый верный источник на правильный путь, пока в толпе наделенных властью господ их прекрасных дам, многочисленных гостей приема пропадает соврешенно не примечательный бозо, с колдокамерой, рите не остается ничего, как скользить взглядом по разномастной толпе, ловя знакомые черты некоторых родовитых фамилий англии и чувствовать, как подрагивают пальцы.

она помнит тот разговор с главным редактором ежедневного пророка, в котором она, рита, лишь вторая скрипка и ей не стоит, определенно пытаться прыгнуть выше своей милой белокурой головки, в которую порой приходят совершенно безумные идеи, наподобии той, что озвучила за закрытыми дверьми кабинета главного редактора, на насмешливое: рита, милая, твой потолок полные зубоскалинья статьи где-то во второй половине еженедельного выпуска пророка.

рита скитер грезит, хлопает ладонью по подготовленным наброскам, бросая - а если я принесу вам сенсацию? будет тебе первая полоса. она улыбается, кривя ярко накрашенные губы в улыбке, которую за спиной девчонки называют не иначе как зверинную. рита знает, в каких кругах вращается и старается изо всех сил быть той самой рыбкой, которая не заинтересует того, кто охотиться. напрасно.

рита скитер, оступается, тянет на лицо смущенную улыбку. столь же лживую, как ее заверения вернуться к наискучнейшему разговору о фасонах новых мантий, что входят в моду на территории материка. глаза из под полуприкрытых ресниц, что отбрасывают тени скользят по лицу, на котором вежливая улыбка кажется лишней. совершенно отвратительной. такой же омерзительно притворной, вот, только доказать этого скитер, пока нет возможности.

она его не знает, хотя, отмечает круг его спутников с налетом легкой скуки, которая отражается с пренебрежением лица лорда малфоя - совершенно привычная реакция одного холеного самодура на ее персону, по которой сама рита не прочь проехаться в очередной статье;

она ладонь узкую вкладывает в протянутую руку, склоняя голову в согласии, совершенно игнорирует тот факт, что по спине бежит холодок, который сама рита отказывает интерпретировать. она боится. необоснованно, как животное загнанное в угол, хотя кажется совершенно беспричинно. готовое броситься либо вперед, хотя вернее наутек, потому что рита не боец, ей привычней взгляд со стороны.

- в тот момент, когда я начну их бояться, мне придется покинуть издательство, - она улыбку тянет на уголок, усмехается. не считает столь значительным показание своего пренебрежения к окружению. - чем же моя скромная персона могла заинтересовать вас, мистер? - она бровь изгибает в вопросе, почти что заинтересованно.

в какой-то миг этот вечер перестает быть столь скучным и знакомым, слишком похожим на десятки посещенных ею в англии, ради очередной дешевой сенсации, которую не факт, что опубликуют. улыбка незнакомца не обещает ей ничего хорошего. и не то, чтобы рита скитер не была готова броситься в этот омут.